Сейчас, когда я сижу в своей комнате и пытаюсь вспомнить о своём детстве, мне это совсем не удаётся. Я пытаюсь вспомнить какую-то дорогую моему сердцу вещь на тот момент, но все эти вещи оказываются или игрушками или книгами.Странно, когда приходиться спрашивать о себе у другого человека, потому что сам уже ничего не помнишь.

И я не расскажу о чём-то, что я всегда таскала с собой или обнимала перед сном. Вообще-то эта штука была такой значимой, потому что трогать мне её было нельзя.

Давным-давно мой падрэ принёс домой маленькую бронзовую фигурку чертёнка. Она была замечательная, даже сейчас, спустя столько времени, я могу сказать - сделана отлично. Размером с детскую ладошку, плюс тонкий, лихозакрученный хвост на полпальца. А ещё я думала, что чертяга волшебный. Что не помешало мне однажды его уронить, тем самым обеспечив ему ссылку под замок.

Он стоял у папы на закрытой полке, так высоко, что я не могла до неё достать. Только иногда, когда па там убирался, он вытаскивал его, и я с упоением крутила статуэтку в руках. Но потом козлоногий отправлялся обратно в свои казематы.

Не знаю, насколько это настоящее воспоминание, и не фокусы ли это мозга, но я вроде действительно думала, что чертёнок живой. Слушала какие-то перестуки через дверцу полки, представляла, как изменится его поза, если я резко открою ее, и он не успеет замереть правильно. А ещё я никак не могла определиться – хороший этот чертёнок или плохой?

Когда я стала немного старше, полка стала доставать мне до носа, и я уже могла сама её открыть. А ещё мне нравилась сказка про стойкого оловянного солдатика и импровизированные спектакли с участием картонных фигурок и всякой всячины, желательно подходящей по сюжету. И как я помню, у меня балерина выбирала чёртика из табакерки.

Но тогда фигурка стала просто фигуркой.